Кит выдохнул мне в лицо. Многие из туристов бы обрадовались, но мы, как биологи, этому не очень радуемся, потому что исследования зооантропонозных (заболевания от животных к человеку и наоборот) у китов не известны до сих пор. Совсем не романтично)
С детства я мечтала стать ветеринаром. В моей семье это не особо считается профессией. Я всегда хотела спасать, помогать, лечить. Я поступила в ветеринарный вуз, но в России нас учат спасать только коров, свиней и мелких домашних животных – собак или кошек.
После моей работы в ветеринарной клинике я поняла, что лечить собак и коров я не хочу. Спустя время пришло осознание того, что мне хорошо у моря и сложился пазл – ветеринар морских млекопитающих.
Куница и киты
В нашей стране китов вообще никто не лечит, в основном спасают дельфинов.
В России морских млекопитающих изучают только биологи. Сейчас я пишу кандидатскую по серым китам. Параллельно я занимаюсь ветеринарной деятельностью морских млекопитающих по всей России.
У нас есть несколько центров по спасению морских млекопитающих: «Безмятежное Море» в Крыму, «Дельфа» в Сочи, «Друзья Океана» на Сахалине. Это три основных центра.
У нас есть несколько центров по спасению морских млекопитающих: «Безмятежное Море» в Крыму, «Дельфа» в Сочи, «Друзья Океана» на Сахалине. Это три основных центра.
Три месяца я работала в центре «Безмятежное Море» в Крыму. Работа заключается в том, что выбрасывается на берег уже мертвое животное, ты выезжаешь и фиксируешь смерть: заполняешь документы на вес, размер, все характеристики по дельфину, далее фото и пытаешься поставить диагноз.
80% выбросов дельфина на берег связаны с рыболовной деятельностью людей. Дельфины запутываются в сетях, не могут подняться наверх сделать вдох и тонут. Либо погибают от полученных ран, запутавшись в лесках и сетях.
До 1966-го года был дельфиний промысел – рыбаки ловили дельфинов как рыбу. Сейчас это запрещено. Дельфиний промысел это тоже самое что и китобойный – очень выгодный. Долгое время он никак не регулировался. Жир, который топили, в разные времена его использовали по-разному: парфюмерия, косметика, масла, мясо на консервы, корм животным, а кости – это костная мука для удобрения.
Это безотходное производство, которое никак не регулировалось в те времена. Убивали в нереальных количествах китообразных.
Это безотходное производство, которое никак не регулировалось в те времена. Убивали в нереальных количествах китообразных.
С 50 по 70 годы этот промысел стал нерентабельным: они все истребили, за год убивали 10 000 дельфинов. И после дельфины пропали.
Везде, где ловили дельфинов это произошло: они исчезли. Сначала ввели квоты, потом запрет.
Далее животное утилизируют должным образом: если это случилось на территории отеля, отель несет полную ответственность за его утилизацию.
Она должна производиться специальной компанией, но чаще всего их выбрасывают в пакетах на мусорные контейнеры. Никто не хочет нанимать специальную службу для кремации.
Она должна производиться специальной компанией, но чаще всего их выбрасывают в пакетах на мусорные контейнеры. Никто не хочет нанимать специальную службу для кремации.
У каждого павшего животного мы берем плавники, кровь, кусочек жира и кожи, зубы. Это то, что дает шанс в будущем живым животным в помощь.
Для меня вскрытие – это самое интересное: найти что сломано. Каждое вскрытие – это новые знания и новая практика. Без этого знать анатомию и внутреннюю систему невозможно.
Если нельзя установить смерть по внешним признакам дельфина, тогда необходимо вскрыть дельфина: взять материал на анализы, гистологию и после получить результат.
Пишу кандидатскую по серым китам. Преподаю биологию 1 курсу биологического факультета МГУ. Параллельно я читаю лекции в школах, работаю в организации, которая возит туристов на отдых Team Trip
Моя цель - рассказывать людям, что есть такая профессия – биолог морских млекопитающих.
Людям я больше рассказываю о том, что у нас есть морские млекопитающие. Потому что люди, которые живут далеко от моря, для них это животные кажутся чем то не российским.
На этих животных оказывается огромное антропогенное воздействие: от пластика, от кораблей, от рыболовства.
Человек очень долго непростительно позволял себе думать, что он главный и все, что он делает не будет иметь последствий. Но это тоже нормально, потому что ранее у нас не было такого распространения информации, как сейчас: интернет, сми. Все проблемы всегда от необразованности, неосведомленности.
Каждый человек будет знать и читать, а сейчас для этого все больше возможностей, сейчас весь мир задумывается о том, что мы делали не так и как это исправить.
/ Что сейчас?
Я рассказываю про оказание первой помощи дельфинам, потому что часто они выбрасываются. Первое что все хотят сделать – это обратно вернуть дельфина в море, потянув за хвост, а это совершенно недопустимо: если он выбросился, значит он болен.
Категорически нельзя брать его за хвост и тащить обратно в море: если это сделать дельфин получит повреждения по всему телу и скорее всего через сутки он выбросится снова и мы уже зафиксируем смерть.
Подробное видео инструкции по ссылке instagram.com/p/CFXWP_AhnlD/?igshid=b64vmozgridi
Мы развешиваем плакаты, читаем лекции, для того, чтобы все знали, что необходимо делать. Первое – найти центр спасения морских млекопитающих и позвонить туда или в МЧС. Далее этот центр по телефону скажет, что необходимо делать.
Сейчас я хочу защитить диссертацию, создать НКО по защите и исследованию морских млекопитающих. Это глобальный проект, для которого необходимо финансирование порядка 200-300 миллионов рублей.
У нашего государства есть такие деньги. Биологов очень мало: даже, через "пять рукопожатий" очень сложно найти человека с такой профессией. Нас очень мало в России.
Работа морского биолога в России редко хорошо оплачиваемая.
В центрах по спасению ты не получаешь зарплаты. Работа там на волонтерских началах, ибо сам центр держится на одних пожертвованиях.
Как научный деятель, ты получаешь зарплату при условии, что смог получить научного сотрудника в одном из университетов. На практике явление это очень редкое и тяжелое. Во многих вузах место научного сотрудника может не освобождаться несколько лет.
У меня была очень запоминающаяся история. Ты смотришь и понимаешь, что это тот момент жизни, который ты хочешь запомнить, потому что он очень прекрасный. Иногда я возвращаюсь в тот момент и мне приятно.
Работа морского биолога заключается в том, что ты все время пишешь: например ты едешь в полевые условия, собираешь материал, а после его обрабатываешь для своей кандидатской. Ты сам строишь себе график и можешь параллельно работать где-то еще, как это делают почти все биологи.
Это было на Сахалине в прошлом году. Мы там работаем. Для многих работа морского биолога это что-то романтичное, воздушное и прекрасное. На самом деле это очень большой труд, это тяжело.
Мы встаем в 6 утра, условий там практически нет, по зажженной спичке ты одеваешься, потому что чем раньше ты выйдешь – ты больше проработаешь. На надувной лодке мы выходим в море и проводим там 8-10 часов.
Все на лодке заняты своей работой: фотоидентификацией, чаще всего занимаюсь я. У тебя в руках фотоаппарат, который весит 2-3 кг и ты его все время держишь и фотографируешь. Надо сделать очень качественные фото и не уронить его в море. Далее необходимо брать биопсию, стрелять в китов, собирать этот материал, записывать данные.
Во время работы лодку качает, дует сильный ветер, очень холодно. И когда рядом проплывает кит, это не вызывает восторга как у обычного человека – это твоя работа как биолога.
Твоя задача сделать все аккуратно, потому что это животное в красной книге. Мы всегда работаем с включенным двигателей так как это техника безопасности – кит должен нас слышать, чтобы он близко не подходил к лодке и мы не столкнулись. Мы держим дистанцию – это правило.
В таком режиме мы проводим несколько недель. И под конец экспедиции мы уже все уставшие. Для тебя это становится рутиной. И мы выходим в море, иногда, но очень редко у нас глохнет мотор.
И мы понимали, что это один из наших последних выходов в море, экспедиция заканчивалась. В этот день было безумно красивое море, был закат, небо было фиолетовое, мы там, где нет людей на 200 километров.
И мы оказываемся в китовом супе – это когда очень много китов вокруг и мы не успеваем их всех сфотографировать. Но после проведенного месяца на Сахалине мы уже узнавали китов сразу.
Все люди, которые были в этот момент на лодке, переглянулись между собой, и я спросила – может быть мы не будем заводить мотор? Может постоим?!
И мы затихли и киты подплыли к нам, мы оказались в китовом супе.
Киты кружили медленно вокруг лодки и мы наблюдали каждый выдох кита.
Мы впервые оказались в тишине, мы слышали дыхание всех китов, и мы впервые не работали.
На эти 5 минут мы перестали дышать – мы наблюдали за этой красотой. И это тот момент, который я запомнила навсегда и он останется в моей памяти.
Как это было instagram.com/p/CDQmn9lF8A3/?igshid=dafzt0wzrblr
У нас люди очень открытые и все рады участвовать в спасении. Все центры, которые я озвучила ранее, живут на пожертвования.
Например «Дельфа» в Сочи до сих пор копит на закрытый бассейн. 8-9 миллионов рублей уже не могут собрать несколько лет. Давайте попробуем ускорить этот процесс http://delfacenter.org/help
/ Чем помочь?
Сейчас нужно точно прийти к запрету вылова китообразных из вод. Была подана петиция, которая на данный момент рассматривается. Это все произошло, когда раскрыли дело о китовой тюрьме, в которой было 90 белух и 11 касаток.
Активизировались все защитник, это была огромная борьба, и это был тот случай, когда шумиха сработала, но не до конца. Потому что у нас в России очень сложно найти ответственных за эти вопросы.
У горбатых китов сейчас жизнь устроена лучше всех по сравнению с другими китами: они отлично развиваются, размножаются. А серых китов у нас добывают до сих пор – на Чукотке. Очень хорошо показано в фильме «Китобой» реальные съемки этого промысла.
Закон на запрет вылова китообразных будет рассматриваться до 23 года, и пока это будет происходить – вылов запрещен, а значит это уже победа.
В этом фильме можно увидеть, как это происходит на самом деле. Но это их жизнь, это законно и это нормально. Даже биолог скажет, что есть определенные квоты на вылов – это жизненно необходимо, они не смогут без китов. Количество убитых китов не влияет на популяцию в негативном плане. Горбатых не добывают, их достаточно много.
/ Что необходимо?
Как можно помочь китообразным – это быть осведомленным этой информацией. Хотя бы знать, что дельфин это не рыба, второй важный момент – выбрать один из центров и задонатить туда пожертвования.
«Безмятежное Море» в Крыму https://serenesea.org «Дельфа» в Сочи http://delfacenter.org «Друзья Океана» на Сахалине https://mmrescue.ru
Что мы можем сделать, чтобы помочь китообразным – правильно утилизировать свою пластиковую бутылку, потому что она из Москвы легко может оказаться в Черном море.
Чем больше людей начнет сортировать мусор, тем больше шансов на выживание китообразных.
Сортировать мусор – это легко и несложно.
В своем профиле в инстаграм instagram.com/kunitsamorskaya показываю, как это делать.
Я пропагандирую экологичный образ жизни: это можно делать в городе и это имеет смысл.
У нас очень много возможностей жить экологично!
/ Познакомьтесь с другими историями